Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула] - Стивен Дональдсон

Он тихо вздохнул.

— Ах, это унизительно, когда тебе так служат, невзирая на время и на смерть. Но оставим это. Я должен сказать вам две вещи. Верные своей присяге, Стражи Крови уничтожили бы вас немедленно, если бы вы подняли руку на кого-либо из Лордов, да и на любого обитателя Ревлстона. Но Совет Лордов отдал приказ о взятии вас под свое покровительство. Так вот, Стражи Крови — Баннор или кто-либо другой — скорее отдадут свои жизни, защищая вас, чем нарушат этот приказ или допустят, чтобы вам был нанесен какой-то вред.

Видимо, заметив на лице Кавинанта какое-то сомнение, Лорд добавил:

— Уверяю вас, это так. Быть может, для вас было бы не лишним расспросить Баннора обо всем, что касается Стражей Крови. Пусть это недоверие не огорчает вас; быть может, когда-нибудь вы поймете причину. Он по происхождению Харучай. Это племя живет высоко в горах Вестрон, за расселиной, которую мы теперь называем Пропастью Стражей. Они попали в Страну в первые годы правления Кевина, Высокого Лорда, сына Лорика; пришли и остались, принеся Присягу, которая своей нерушимостью достойна даже богов.

На мгновение он, казалось, погрузился в размышления о Страже Крови.

— Это были люди с горячей кровью, сильные и плодовитые, прирожденные воины и бойцы, а теперь, благодаря своей обещанной верности, они превратились в племя аскетов, старое и лишенное женщин. Говорю вам, Томас Кавинант, за их преданность была заплачена такая вот непредвиденная цена… Это нелегко им дается, и единственной наградой им служит нерушимая истая служба. И узнать потом горечь сомнения…

Морэм снова вздохнул, затем как-то застенчиво улыбнулся.

— Спросите у Баннора. Я слишком молод, чтобы рассказывать все так, как было!

«Слишком молод? — с удивлением подумал Кавинант. — Сколько же ему лет?» Но он не стал задавать этот вопрос, опасаясь, что ответ будет столь же опасным соблазном, каким был рассказ Преследующего Море о Бездомных. Затем, с усилием отогнав от себя эти мысли, он сказал:

— Мне надо поговорить с Советом.

Морэм в упор взглянул на него.

— Лорды соберутся завтра, чтобы выслушать вас и Гиганта. Вы хотите говорить сейчас? — Глаза Лорда с золотистыми крапинками, казалось, вспыхнули от сосредоточенности. Неожиданно он спросил:

— Вы — враг, Неверующий?

Кавинант внутренне вздрогнул. Он чувствовал на себе испытующий взгляд Морэма, и ему казалось, что пламя этого взгляда прожигает мозг. Но он был готов к сопротивлению и глухо огрызнулся:

— Вы же провидец и оракул. Вот и скажите мне.

— Это Кваан меня так назвал?

Улыбка Морэма была разоружающей.

— Что ж, я высказал некоторую проницательность, когда позволил обычной красной луне меня побеспокоить. Может быть, мои способности провидца удивляют вас?

Затем, прервав свое отступление, он намеренно повторил:

— Вы враг?

Кавинант вернул Лорду его взгляд, надеясь, что тот увидит в его глазах твердость и бескомпромиссность. «Я не буду… — подумал он. — Я не являюсь… Я никоим образом не являюсь ему никем. Просто я должен…»

— Просто я должен, — сказал он, — передать вам… послание. Так или иначе, меня заставили доставить его сюда. Кроме того, по дороге произошло несколько вещей, которые могли бы вас заинтересовать.

— Рассказывайте, — мягко, но с настойчивостью сказал Морэм.

Но его взгляд напомнил Кавинанту о Барадакасе, об Этьеран, о моментах, когда они говорили: «Ты закрыт…»

Он мог видеть здоровье Морэма, его опасную смелость, его живую любовь к Стране.

— Люди постоянно спрашивали меня об этом, — пробормотал он. — Не могли бы вы сами рассказать?

Мгновением позже он ответил сам себе: «Конечно нет. Что они знают о проказе?» Затем до его сознания дошла причина, вызвавшая вопрос Морэма. Лорд хотел, чтобы он говорил, хотел слышать его голос и распознать в нем правду или ложь. Слух Морэма мог уловить честность или фальшь ответа.

Кавинант вспомнил послание Фаула и отвернулся в целях самозащиты.

— Нет… я приберегу это для Совета. Одного раза для таких вещей достаточно. Мой язык рассыпется в песок, когда ему придется говорить это дважды.

Морэм кивнул, словно подтвердил, что понял. Но почти немедленно спросил:

— Так значит обезображенная луна объясняется вашим посланием?

Кавинант инстинктивно посмотрел в проем балконной двери.

Там, извилисто плывя над горизонтом, подобно чумному кораблю, светилась кровавым светом луна. Ее отблеск делал равнины похожими на воплощение фантазии. Он не мог сдержать дрожь в голосе, отвечая:

— Он пускает пыль в глаза. Просто показывает нам, на что способен.

Однако в глубине души он кричал: «Черт побери! Фаул! Духи были беззащитны! А что я сделал для этих уничтоженных созданий?»

— Ах, — вздохнул Морэм, — так бывает в плохие времена. — Он шагнул в сторону от стула и закрыл вход на балкон деревянной шторкой. — Боевая Стража насчитывает менее двух тысяч воинов. В Страже Крови их всего лишь пять сотен — ничтожное количество для выполнения какой-либо задачи, кроме защиты Ревлстона. А Лордов всего лишь пять. Из них двое старики, на исходе своих сил, и никто не овладел более, чем ничтожной частью Первой заповеди Кевина. Мы сейчас слабее, чем любой из Друзей Земли во все времена существования Страны. Вместе мы едва способны лишь на то, чтобы заставить колючую траву расти лишь на Кураш Пленетор.

Нас было больше, — пояснил он, вновь сев на стул.

— Но в последнее поколение почти все лучшие в Лосраате избрали Ритуал Освобождения. Я первый должен пройти испытание в течение пятнадцать лет. Увы, сердцем я чувствую, что теперь нам понадобятся другие силы.

Он сжал в кулаке посох так, что побелели костяшки пальцев, и на мгновение его глаза отразили нескрываемое чувство отчаяния.

Кавинант резко сказал:

— Тогда предупредите своих друзей, чтобы они были готовы к худшему. То, что я скажу, вряд ли вам понравится.

Но Морэм постепенно успокаивался, словно не слышал предупреждения Кавинанта. Разжав руку, державшую посох, он вновь положил его себе на колени. Потом он мягко улыбнулся.

— Томас Кавинант, у меня есть определенные причины допускать, что вы не враг. У вас, я вижу, есть посох Лиллианрилл и нож Радхамаэрль. Да, и посох познал борьбу с сильным врагом. Кроме того, я уже разговаривал с Соленым Сердцем Преследующим Море. Другие вам доверяли. Я не думаю, что вы добрались бы сюда, если бы вам не оказывали доверие.

— Черт побери! — взорвался Кавинант. — Вы все переворачиваете с ног на голову! — Он бросал взгляд, словно камни, в собственное искаженное отражение. — Меня вынудили прийти сюда. Это была не моя идея. С того момента, когда все это началось, у меня не было другого выбора. — Он прикоснулся рукой к груди, чтобы напомнить себе о том выборе, который у него все же был.